bolshoi, 43 - 21 августа 2009 14:13

Здесь же были люди другого мира, мира дам и добрых кавалеров, и ей нравился этот новый мир, она чувствовала, как и сама становилась в этой атмосфере веселья и доброжелательности и красивей, и умней, как распускалась ее постоянно сжатая в напряжении мгновенного отпора душа. И хотя порой ловила она в их взглядах хищные блестки, замечала, как их взгляды раздевают, ощупывают и роются вдоль всего ее тела в неспешном скольжении от макушки до кончиков ног, вспоминала предостережения подружек об особой опасности грузин, но все это казалось ей пустым и незначительным по сравнению с той радостью, в которую погрузили ее сейчас эти легкие и ни к чему не обязывающие отношения.
Солнце уже начало садиться, пляж постепенно пустел. Кто-то из мальчиков предложил закончить день в ресторане. Только для виду поотнекивавшись, Неля согласилась. Так ей не хотелось расставаться с этими ребятами, не хотелось уходить из этой новой для нее атмосферы.
Ресторан был дорогим. Она много слышала о нем, но ей самой не приходилось в нем бывать. Мальчики заказали шампанское, икру, цыплята-табака, в ее честь музыканты исполняли ее любимые песни - мальчики швыряли деньги небрежными жестами, и это тоже было ей в новинку, она привыкла, что деньги в ее окружении считают до копейки и расстаются с ними как с кусочками собственного мяса. Она пила шампанское и еще какие-то неизвестные ей вина, смеялась и танцевала со всеми мальчиками подряд, но когда ее попытался пригласить танцевать какой-то чужой парень, она вдруг увидела, какими жесткими могут быть ее такие милые и нежные кавалеры. Правда, по временам к ней подступало чувство страха, она понимала, что ничего не дается даром и за все придется платить, не такая уж она была дура, чтоб этого не понять, но сейчас было так хорошо, и она отгоняла эти мысли. К тому же хмель все больше и больше кружил ей голову. И потому мысль о предстоящей расплате не казалась ей такой уж страшной. И она, конечно, догадывалась, какую плату ей придется предложить. Но и это не выглядело теперь таким уж чудовищным. В конце концов должна же она когда-нибудь расстаться со своей девственностью, а с одним из этих мальчиков-грузин, например, с Гогой - самым рослым и симпатичным - это может и лучше, чем с каким-нибудь сибирским Ванькой. Предчувствие это холодило ей грудь, и, чтобы заглушить этот страх, она веселилась еще громче.
Уже была поздняя ночь, когда они вчетвером шумной компанией вывалили из ресторана. Она сделала робкую попытку расстаться с ними до завтра, но ребята шумно запротестовали, и стали говорить, что надо пойти на квартиру и там продолжить этот прекрасный вечер домашней хванчкарой, и еще что-то говорили и твердо держали ее под руки, и она чувствовала, что время расплаты настало.
Ребята жили в отдельной пристройке в глубине сада и сами открыли дверь ключом, что лежал под камнем. В комнате стояло три койки, стол, графин с водой, но еще много места было в центре комнаты. Сердце ее оборвалось.
-Может не надо, мальчики, проговорила она, когда Гога и Жора подсели к ней и стали мягкими, но настойчивыми движениями расстегивать и снимать платье, расстегивать лифчик, лаская и целуя ей грудь и живот, сняли с нее трусики.
-Что ты, Нелечка, это совсем не страшно, - твердили и повторяли Гога и Жора, продолжая ее раздевать.
Она осталась на кровати обнаженная, и тут мальчики заспорили, кому из них первому переспать с нею. Страх сковал ее, а парни ссорились и не могли договориться. И вдруг злость отчаяния разобрала ее.
-Слушайте, парни, - вдруг громко сказала она, и сама не узнала свой голос, так с трудом сквозь цокающие зубы протискивались звуки.

• 
• 
•