Наверх
Войти на сайт
Регистрация на сайте
Зарегистрироваться
На сайте недоступна
регистрация через Google

Декабристка, 95 - 19 февраля 2009 09:24

Все
***
- Миш, я беременна.
Первой его мыслью было, что Алёна хочет надо ним подшутить.
- Слышишь, я беременна. Месяцев через восемь у нас будет малыш. Беби… Децл… Крошка… Понимаешь? Чего ты молчишь?
Да как тут не молчать?! «Беби, децл и крошка» у него уже есть в одном флаконе. Сын Димка.
В голове прокручиваются мысли, что Димка уже взрослый, тринадцать лет, поймёт папаню. Мама, царствие ей небесное, конечно, осудила бы. Но впереди-то Алёнушка, ребенок, возвращение молодости! А Маринка… Маришка… На долю секунды померещились её карие глазища в обрамлении морщинок-смешинок. Только «смешинки» теперь не смеялись.
***
- Марин, я тут хотел с тобой поговорить… Я не знаю, с чего начать. С Димкой я сам поговорю, он уже взрослый… У меня на работе… Короче, я должен уйти.
- Что ты, Мишут? Ты никому ничего не должен! – Ну почему она пытается перевести всё в шутку, хотя прекрасно понимает, о чём я? Что она делает со мной? Давит на жалость или прикидывается дурочкой? Нет, она далеко не дурочка. Господи, помоги.
Идет в спальню и собирает чемодан. Маринка следом. Стоит в дверном проёме, наблюдает. Ни истерики, ни слезинки. Честно говоря, он думал, что будет хуже.
Ну вот, чемодан пузатится в прихожей, Маринка на кухне кипятит кофе (передержала), а он, как дурак, смотрит на входную дверь. Сейчас в голове мысли только об одном – выпил пол-бутылки коньяка для храбрости, для разговора, так что за руль нельзя. Такси не вызвал, но можно поймать.
Скрипит замок. Как он не заметил, что Димки нет дома? Вернулся.
- Па, а ты чего? – Смотрит на чемодан. – Командировка?
- Вроде того, сынок. Мне нужно уйти… на время… навсегда… Да. Береги маму.
Чёрт, всё бы на свете отдал, чтобы не видеть этот взгляд… Ненависти. Господи, сынок, дорогой! Подрастешь, поймёшь батьку… А вообще-то, не дай Бог, родной, пережить это.
Хватает чемодан с перекушенным рукавом от отглаженной Маринкой рубашки и несется вниз по лестнице. Забыл про лифт, да не до него тут…
***
- Алёнушка, красавица моя, я теперь с тобой. Я теперь всегда буду с тобой. Я, ты и наш ребенок. Пригрей своего колобка, который ради тебя ото всех ушёл! И никто его не съел! – Остатки коньяка дали о себе знать.
Алёнушка приняла из его рук «приданое» в виде одного чемодана и прошла в квартирку.
***
Утро ворвалось шуршанием душа и запахом яичницы. Он накрыл голову подушкой и стал ждать, пока Маринка зайдёт в спальню с тёплым кофе, скинет с головы подушку и, если он не подаст признаков просыпания, будет грозиться вылить кофе на него. Стоп! Какая Маринка? С сегодняшнего утра у него новая жизнь. Сказочная Алёнушка и… если родится сын, будет Иванушкой.
Вот вошла моя Венера, моя Русалка, Снегурочка, настолько красива, что не знаешь, как назвать.
- Ми-и-ишь, дорогой, доброе утро. – Вот она, мокрая, с застывшей капелькой воды на бровинке, тянется ко мне.
Ну всё, пропало утреннее совещание…
***
Он теперь всегда просыпается раньше. Раньше его серо-голубоглазого солнышка. Ведь ей нужно спокойствие и здоровый сон. Алёнушка второй месяц носит под своим светлым сердцем их малыша. Салатик, омлет, сок (только бы не разбудило её жужжание соковыжималки).
- Миш, ну я же просила минералки. Со льдом. Неужели нельзя запомнить? – Опять капризничает. Это она всегда так, но он прощает. И на работе не посылает её в пекло «разборок», и остальные вопросы старается решать без её участия. Только не может заставить свою Алёнушку пойти в консультацию. Женскую, на обследование. Помнит, Маринка то и дело туда бегала. Там кольнёт, там потянет, мигом его в охапку или на такси в больницу, а то и на автобус брела из спального района сама, помнит, месяце на седьмом, дурочка.
Алёнушка говорит, что всё хорошо. Наконец-то встала на учёт в этой консультации. Беременность протекает нормально. Только волнует её одно – малышу нужен законный папа. Чтобы был только его. Он, конечно, согласен со своей умницей, но уж очень не хочется смотреть в глаза Маринке на бракоразводном процессе. Ну, будь что будет…
***
- Да, Катюш, всё хорошо. Ага, беременная я. Обсмеёшься! Он? Нет, ничего. На той неделе подал на развод со своей коровой. Да, женится. Что? Когда «роды»? По плану у меня через недельку «выкидыш», я уже договорилась с врачом, так что комар носа не подточит. Потом на лечение. Куда? Хочу в Европу. Уже отельчик симпатичный присмотрела. Да ну, Мишка не будет вдаваться в подробности. Ну зачем ему знать, что там шикарный отдых, а не лечение. А по возвращении он своему котеночку предложит место зама. Ладно, пока. Привет кому? Хватит смеяться, на моей улице праздник, не забывай, желаю тебе такого же!
- …Алёнушка… Я вот мобильник дома забыл… Ты не напомнила, а я забыл… И… и ключи, хорошо, что дверь открытой осталась… Вернее, плохо.
- Мишут! Ты всё не так понял!
- Да-да, Алёнушка. Я с самого начала всё не так понял…

Добавить комментарий Комментарии: 4
Иван-Чай
Иван-Чай , 54 года19 февраля 2009 09:34
Почти как у Юрия Полякова.......,читаете?
Показать ответы (2)
Декабристка
Декабристка , 95 лет19 февраля 2009 09:28
***
- Марин. Мариночка. Маришка! Ну впусти меня, черт подери!
Знает ведь, что сидит она за дверью, обняв коленки, и рыдает, утирая нос свисающим с полки Димкиным шарфом.
- Маришка! Холодно в подъезде! А на улице вообще пурга! Стужа! Маришка!
Представляюет как рядом с Маришкой стоит Димка и тем ненавидящим взглядом смотрит на дверь. Он так и не простил его, ни разу не позвонил и не ответил на мои звонки.
- Господи, родная, я знаю, как обидел тебя. Предал. Назови меня, как хочешь, избей матушкиной чугунной сковородкой, только не молчи.
Знаю, знаю родная (это он уже сам про себя), что ты с самого начала всё поняла. Что приходит он домой поздно. Каждый день на совещаниях да в командировках типа – да такого в самом начале директорства не было. То, что с хмельком да счастливо-идиотской улыбкой от уха до уха. То, что пахло от него (не от анекдотовской рубашки с губной помадой и духами), от его тела другой женщиной. Запахом тела молодой красивой женщины. И ты молчала. Твои глаза хотели постоянно что-то спросить. В этот миг они становились грустными-грустными. И как только, родная, у тебя хватало сил с улыбкой провожать его: «Мишут! Не забыл обед? Мобильный? Ключи? Куда пошёл? А шарф кто забыл? Заболеешь, родной!» И чмок на прощанье. Он глаза отворачивал, а ты силилась не замечать…
- Маришка, не смогу я без тебя, погибну! Всё! Кончаю жизнь самоубийством! Вот я уже завязываю галстук на дверной ручке и медленно отползаю. Сейчас удушусь, Маришка!
- Мишка, Мишка, как тебе не стыдно? Четырнадцать лет назад ты мог поймать на этот трюк Маринку из институтской общаги. Заходи, так уж и быть. Родной, любимый…

Copyright © 2005-2022

Мы используем файлы cookies для улучшения навигации пользователей и сбора сведений о посещаемости сайта. Работая с этим сайтом, вы даете согласие на использование cookies.