Декабристка, 95 - 24 июля 2008 19:42

В тот день Таня решила кое-что для себя. Она стала подчеркнуто вежлива в общении с матерью, на сестру же попросту не обращала внимания. Она по-прежнему не составляла компании родственникам в посиделочках и обсуждалочках возле окна. Но теперь она спокойно реагировала на выключение света на кухне. Это обычно происходило так - сестра видела во дворе что-то интересное. Бежала за мамой. Возвращались обе, выключали свет, подкрадывались к окну, извивались от радости. Как же! Кто-то шел с кем-то под ручку!!! Вау! Это ж надо! На Таню, сидящую за столом, никто внимания не обращал. Она терпеливо дожидалась, когда мать с сестрой насытятся видом чужой жизни и включат свет. Раньше начинала возмущаться. Теперь – молчала.
Она устроилась в одну фирмочку на полставки, сидела за компьютером по несколько часов в день, обрабатывала корреспонденцию. Мать начала намекать на то, что неплохо было бы Тане отдавать ей зарплату. «На продукты». Старшая сестра, не заработавшая ни одного рубля за всю жизнь, подначивала мать. Отец, отупевший на своем заводе мужик с вечно грязными ладонями, поддерживал. Таня согласилась, чем удивила всех безмерно. Это было на нее не похоже. Подозрительно даже было…
…Таня уже год шлялась. Шлюх часто путают с проститутками. В корне неверное заблуждение. Шлюхи получают удовольствие от самого процесса того, что их имеют все, кому не лень. Таня знакомилась с мужиками в забегаловках. И она приводила их домой. Днем. И они имели ее на кухне, на постели, в ванной. Когда я узнала об этом, то решила, что у Тани что-то с головой. Это казалось космически нереальным! Зачем? Красивая, умная, такая спокойная на вид, домашняя. Она как будто специально хотела посильнее изваляться в самой грязной грязи. В самом вонючем навозе. Как будто желала как можно сильнее испачкать свое красивое тело. Получала ли она от этого удовольствие? Безусловно! Не от процесса, конечно, не физическое удовольствие, я думаю. Она испытывала счастье от того, что может «досадить» матери. Странно? Более чем! Непонятно? Так ли уж?
…- Таня, что было бы, если бы мать узнала, что ты этим занимаешься?
Мы дружим с Таней давно. О том, что она занимается таким опасным видом спорта, я узнала час назад. Мы сидим в кафе. Таня старается не смотреть мне в глаза. Смущается, надо полагать…
- Она меня убила бы. Ну, попыталась бы. Или прокляла. Из дома выгнала. Да мне трудно себе даже представить. Если бы она просто узнала, что я уже не девочка, это был бы конец света.
- Но ты ведь ходишь по краю. Когда-нибудь узнают.
- А мне все равно. Буду квартиру снимать. На рожи их посмотрю и уйду. Я заработать сумею.
Сидит, пьет кофе, взяв чашку миниатюрными своими пальчиками. Смотрит мимо, думает о чем-то.
- Знаешь… Я их так ненавижу… Это единственное чувство, которое есть во мне по отношению к ним. Я бы их убила…
Мы еще разговариваем о чем-то. Я изо всех сил желаю переключить Таню на другую тему, перевести разговор в иное русло. Не получается. Слишком сильно мое потрясение, слишком резкое чувство сидит у нее в душе. Я не могу ее понять, конечно. Но пытаюсь. И становится жутко. Комкано прощаемся…
…Проходит четыре месяца, и меня застает в пути известие – Танина семья отравилась. Все в реанимации. Все, кроме старшей сестры. Той реанимация уже ни к чему. Наша с Таней общая знакомая рыдает в трубку, понять что-либо очень сложно. Я приезжаю домой через четыре дня. Еще через пару дней семью выписывают из больницы. Я присутствую на похоронах Таниной сестры. Стою поодаль. Моросит дождь. Где-то слышны раскаты грома. Многочисленные родственники рыдают, Таня сосредоточенно смотрит в асфальт. Когда гроб погружают в автобус, я вижу на Танином лице улыбку. Мне становится жутко. Я прощаюсь и качу домой. Больше мы с Таней не виделись и не созванивались. Не сговариваясь.

…Прошло уже больше четырех лет с тех пор. Я слышала, что Таня встречается с хорошим человеком. Слышала, что у нее все хорошо. Я уверена, что такие вещи, наподобие той, что она когда-то совершила, даром не проходят. Это не перчатки потерять. Убить человека. Родного человека. Родную кровь. Я думаю, что матери и отцу девушки очень повезло. Повезло, что они еще не угорели «случайно» в квартире, что не сбила их машина, что не выпали они с балкона, поскользнувшись на банановой кожуре. Они убили своего ребенка морально когда-то. И могут, все еще могут поплатиться за это своей жизнью в прямом смысле слова. Кроме того, у Тани тоже когда-нибудь будут дети. И я не знаю, как она их воспитает. Не совершит ли она того, что совершают все без исключения, давшие внутреннюю клятву – «я никогда не буду таким, как мои родители»? И потому неизвестно, скольких людей погубили на самом деле родители девушки, не пожелавшей когда-то обсуждать прохожих, сидя у окошка на темной кухне…

• 
• 
•