Декабристка, 95 - 26 июня 2008 18:08

Родители Оксаны развелись. Отец ушел к другой женщине, которая была моложе матери Оксаны на добрых полтора десятка лет. Мать очень тяжело переживала разрыв, состарилась в одно мгновение и потеряла то, что порой привлекает мужчин в женщине сильнее, чем самые смелые декольте и открытые наряды – она потеряла блеск в глазах. Блеск этот отражает ощущение смысла бытия. Смысл для матери Оксаны был утерян. Не могли вернуть его ни дети, ни работа.


Муж, превратившийся в бывшего мужа, предложил ей разменять совместно нажитую огромную квартиру на две поменьше. Она отказалась. Переехала в «хрущевку» на окраине города, оставленную ей родителями, и не приняла от предавшего ее человека ничего. Она каждый вечер сидела в своей комнате и смотрела в окно на проносящуюся мимо жизнь, на пешеходов, спешащих домой, на огоньки фонарей, на машины…

Не зарубцевалась рана и спустя годы. Женщина все так же смотрела на чужую жизнь через стекло своей комнаты, отказывалась ходить в гости и не любила гостей. Она удалилась в свой мир одиночества и ушла из мира людей спустя восемь лет после расставания с человеком, с которым прожила всю жизнь. Отец переживал. Он, желая загладить свой поступок, которому не находили объяснения близкие, приглашал Оксану с детьми на дачу, в гости. Его новая жена Эмма принимала дочь мужа, как родную. Всегда с улыбкой, всегда – с угощением. Удивительно, но эта женщина, казалось, увидела в Оксане и ее детях родных людей. У Эммы были дети от первого брака, но жили они в Ленинграде.

- Привет, Ксюша. Приезжайте сегодня, - говорила Эмма в трубку, и Оксана ехала на дачу.

На даче говорили обо всем на свете, оставались на ночь, иногда жили. Частыми гостями была Оксана с детьми и в квартире отца. Огромная «сталинка», по стенам – картины, на полках – раритетные книги, в зале - рояль. Рояль был чрезвычайно интересен детям Оксаны, но Эмма не разрешала дотрагиваться до желтых клавиш слоновой кости. Не разрешала мягко. Знаете, как это - мягко не разрешать?

- Ну, не стоит, право же, этого делать, Володя, - обращалась женщина к мальчишке шести лет.

И мальчишка, уловив, что с ним разговаривают, как со взрослым, слушался. Отходил. Разглядывал бесчисленную вереницу книг на полке. Старых, красивых, в золоченых переплетах.

Шумные застолья, обязательные подарки детям, обязательные пакеты с дефицитными продуктами (отец Оксаны получал спецпаек, в который входила икра, крабы, консервы и всякая вкусная всячина). Эмма поддерживала мужа в его желании помогать дочери и внукам. Всегда улыбчивая, всегда доброжелательная и внимательная, она вызывала искреннюю симпатию у детей Оксаны. Подруга, советчик, помощник, почти вторая мать. С нею можно было говорить на любые темы, и эрудиция этой женщины попросту поражала…

А потом отец умер. Быстро, что называется, скоропостижно. Инфаркт. Все. Казалось бы, ничего более не связывает этих двух женщин – Оксану и Эмму. Ничего нет между ними, нет связующего звена, что помогало бы им не бояться неловких пауз в разговорах. Все связующее, казалось, умерло с отцом. Однако Эмма так не считала. Она позвонила Оксане через четыре дня после похорон и попросила прийти.

- Вот, это тебе. Я на отца получаю паек... А тебе лишним не будет…

И она протянула тугой пакет с продуктами. Кто жил во времена конца перестройки – начала беспредела, да кто работал в веселое то время на заводе или фабрике, поймет, насколько полезными могли быть продукты наподобие «сухой» колбасы, икры, консервов.

Оксана была благодарна. Она говорила с подросшими детьми об Эмме:

- Что вы думаете? Она, наверное, вину чувствует… А я давным-давно ее простила… К тому же вы ей уже как родные стали… Настолько чистый, бескорыстный человек…

И дети кивали. Действительно, никто и ничто не могло заставить Эмму поддерживать дочь и внуков своего покойного мужа. Не было связующей нити, но в голове у Эммы жили свои мысли по этому поводу. Она устроила младшему сыну Оксаны посещение бассейна. С учетом того, что денег в семье Оксаны не было в принципе, это являлось поистине царским подарком. Иногда она помогала и деньгами. Не помногу, но суммы эти были очень нужны. Приходились «кстати». То на куртку старшему не хватало, то на брюки младшему…

Как-то раз она пообещала помочь устроить старшего сына Оксаны в университет. Мальчишка был попросту влюблен в Эмму. Он ждал звонка от нее, ждал, когда она пригласит в огромную дедову квартиру. На юбилей славного города Ленинграда, ставшего Санкт-Петербургом, Эмма уезжала, провожаемая Оксаной и ее детьми. Она помахала приветливо и обещала вернуться через две недели. А потом исчезла…

• 
• 
•