ОлЕчКа, 36 - 25 сентября 2007 17:44

продолжение 2го продолжения:
- Её убили: убили. Эта сука её убила! А я её любил: Люблю: Люблю:
Голос Рана был сдавленный от внезапно накатившихся к носу и глазам слёз. Он тяжело дышал ртом и трясся всем телом.
- Ран, - произнёс я и положил свою ладонь на его щёку, - Ран...
Больше я ничего не мог сказать. Я не знал, что говорить и не мог говорить. Мне было плохо, мне было жаль Рана, мне было жаль своего лучшего друга. Мне было просто жалко его самого и девушку, которую я никогда не знал, мне было обидно и больно. Я ничем не мог помочь и от своей слабости и слов Рана почувствовал щекотание в носу.
Я понял, что у него была любимая девушка, которую он всё ещё любит, но никому об этом не говорит, даже мне. И только теперь он смог мне это рассказать. Только теперь, когда сам оказался на грани.
- Ран, ты хороший, - сквозь зубы и слёзы шепнул я, не находя других слов.
Я гладил его по голове, а сам сжимал глаза и зубы, чтобы удержать слёзы. Но швырканье носа меня выдавало. Даже не знаю, что на меня так подействовало: алкоголь в крови, отрава в ней же и тошнота во всём теле или то, что за последние несколько минут всё в моём сознании и представлениях о Ране перевернулось.
- Я не Ран: я Раненый: в жизнь:

Спустя пару минут приехала 'скорая'. Нас забрали.
Я пролежал в больнице три дня, а Ран - десять дней. После этого случая мы перестали ходить в ночные клубы и пить, что попало. А Ран заметно меньше стал грубить девушкам и оскорблять их. Но иногда он всё же включал песню и не сдерживал слёз, слушая её по несколько раз подряд. В это время я на всякий случай выходил из комнаты.
На летние каникулы мы разъехались по домам в разные города. Что происходило с Раном дома, я не знаю. А он не знает, что происходило со мной. Осенью мы, конечно же, встретились снова и что-то рассказали друг другу. Но всякий раз, слушая Рана, я держал в памяти тот поход в клуб и думал о том, что я ничего о не знаю о Ране, о его прошлой жизни, о его душе и мыслях. А он чего-то не знает обо мне. Наверное, так и должно быть. Вокруг меня каждый день находятся сотни людей. Я не знаю, что ими движет, о чём они думают. Да я и не хочу этого знать. Они мне чужие. Но Ран - нет.
Осенью мы снова начали ходить в клубы. Ран заметно изменился. По крайней мере, при мне он больше не позволял себе оскорблять девушек. Я старался не провоцировать его своими девушками и часто оставлял одного, поглядывая за ним издалека. Я знакомился с девушками, танцевал с ними, договаривался о свиданиях или сразу трахал их в сортире клуба. Ран же в это время тихо пил водку у барной стойки. Наблюдая за ним, я думал, что не смог бы так жить, так любить кого-то. Наверное, и Ран так думал. Я видел, что ему было нелегко. Он отказывался от девушек, от новых встреч, от секса. Иногда я подсылал к нему какую-нибудь девушку, но он отсылал её в известном направлении. Если раньше он делал вид, что где-то с кем-то встречается, ходит с девушками в клубы, в кино и так далее, то теперь он даже не скрывал своего одиночества.
- Ран, так нельзя, - говорил я ему, - Нельзя жить так.
- Нельзя, - обречённо соглашался Ран.
Наверное, где-то на небесах кто-то тоже решил, что так жить нельзя, и очередной наш поход в клуб стал для Рана последним.
По началу всё шло, как обычно. Я оставил Рана, пообещав ему, что сегодня у него будет девушка. Очаровывая одну из них, я вдруг услышал первые аккорды песни, которую знал уже наизусть. Чёрт дёрнул ди-джея поставить несколько медленных песен. А может и не чёрт, а тот, кто на небесах...
Тот, кто решил:
С первыми же звуками песни я оставил девушку и кинулся искать Рана. Ещё издалека я увидел его у барной стойки. Он был уже выпивший и что-то орал в сторону ди-джейской. Поняв, что ди-джей его не слышит, Ран кинул в его сторону стопку. Вероятно, стоящие рядом с ним посетители клуба что-то сказали ему, потому что он повернулся к стоящей рядом компании и начал орать на одну из девушек, толкая её в плечо. В компании было и несколько парней. Они сразу же кинулись защищать свою девушку. Ран начал драку.
Когда я подбежал к суетящейся кучке, в его руке уже была какая-то бутылка, которой он размахивал у голов парней.
Одному из них он попал в бровь. На пол закапала кровь. Двое других начали избивать Рана. Их девушки закричали.
Я подбежал к дерущимся парням и начал их разнимать. Ран что-то орал и со звериной злостью размахивал кулаками. Поняв, что я помогаю Рану, один из парней ударил меня в нос. Я не ожидал удара. Откинувшись назад, я упал на пол. Мои глаза наполнились слезами. Сквозь полумрак клуба, и разноцветные, водянистые разводы в глазах я увидел блеск лезвия и лицо Рана, искажённое слепой яростью.
К тому моменту, как подбежали два охранника, Ран выпал из кучки и упал на четвереньки. Несколько секунд он стоял на коленях, свесив голову. Потом он перевернулся и упал на спину. Я увидел нож в его груди. Он был в центре большого, тёмного пятна на его белой рубашке, которая светилась в лучах ультрафиолета.
- Ра-а-ан! - заорал я, подползая к нему, - Ран!
На мгновение мне показалось, что ничего страшного не произошло, но Ран не поднимался. Он лежал на полу и тяжело и часто дышал. С каждым его вздохом я всё яснее осознавал, что эта ночь уже изменила всё в нашей жизни.
Я растерялся, не зная, что мне делать. Достав сотовый телефон, я трясущимися пальцами начал набирать номер, чтобы вызвать 'скорую'. Но пальцы попадали не на те кнопки, телефон выскальзывал из влажных рук.
- Что ты смотришь! - заорал я на какую-то девушку, которая смотрела на Рана широко открытыми глазами, прикрыв рот пальцами, - Вызовите 'скорую', суки! 'Скорую'!!! Ра-а-н!
Ран закрыл глаза и постоянно что-то сглатывал. На его лице не было видно боли, оно было спокойным. Лёжа на полу, с ножом в груди он слушал ту саму песню и, беззвучно шевеля губами, п

• 
• 
•