PaiN, 35 - 17 июня 2006 02:05

Оно родилось в звуках, оно и раньше существовало, но только параллельно со мной,
ни в коем случае меня не касаясь. Однажды я споткнулась, засмотревшись на облака,
а когда опомнилась, было поздновато бежать...
Страшно...
Сначала он заразил своим присутствием мой компьютер. Первым делом он занял большую часть
памяти на дисках. Потом неспешно, но вполне уверенно перебрался на рабочий стол.
Он заполнил все возможное пространство собой, светясь с экрана соблазнительной улыбкой.
Его голос, в равной степени способный вызывать бурю ненормальных диких криков в многотысячных
залах и нежно баюкать на ночь, просочился в колонки. Его облучал сканер, его изображение
выплевывал окончательно испорченный принтер. Он вполне уютно себя чувствовал там до поры до
времени.
Но
Потом
Ему
стало там тесно и скучно, и однажды, когда никого не было дома, он выбрался из электронного
пространства. Наверное, ему больше понравилось здесь, в мире живых людей, т.к. обратно он
так и не вернулся.
Он тогда долго сладко потягивался и выгибал красивую спину, разминая занемевшие мышцы и
похрустывая в тишине позвонками. Взъерошил отросшие волосы, и, могу поспорить, даже облизнулся
от удовольствия. Быстро и уверенно осмотрелся вокруг.
Решил остаться.
Я смутно тогда чувствовала его близкое присутствие, но это были какие-то неопределенные ощущения,
обрывки касающихся меня эмоций… Легкое, неуловимое прикосновение к щеке утром перед самой
истерикой будильника, быстрое отражение в запотевшем зеркале в ванной, дрожание фарфоровой
чашки у меня в руках, даже щелчок закрывающейся входной двери. О нем напоминал едва слышимый
аромат засохших фиалок и бодрящий запах крепкого кофе, к которому я очень быстро привыкала.
И шаги…. Скорее всего, это были его тихие и уверенные шаги ночью в коридоре. Хотя…
Это могла быть неумолимая поступь моего приближающегося безумия.
Он просочился в саму меня. Проник с кровью по артериям в самое мое сердце, неуютно свернулся
там в клубочек, опутал невидимой липкой паутиной мои легкие изнутри, чтобы каждый мой вздох
напоминал о нем. Бархатом расстелился под кожей, тонкими ворсинками сдавил вены.
Добрался до моего мозга. Тяжело, странно, очень больно быть зараженной им.
Он, скорее всего, поселился в коробке из-под диска, того самого, ядовито-розового, с
испачканной бритвой…
Возможно, я пытаюсь найти себе оправдание. Что, если я действительна больна? Ну,
простужена, например. Тогда было очень холодно, и снег не переставал валить, и
пальцы мои замерзал так, что мне было больно открывать двери заледеневшими ключами.
Или же сердце мое действительно пропиталось основательно ядом, пущенным по моим венам.
Не знаю я.

• 
• 
•