GreenMan, 40 - 15 июля 2007 06:33

ЛАРЕЦ С ДРАГОЦЕННОСТЯМИ

Есть сказка о женщине, которая несла в мастерскую ювелира ларец с различными драгоценностями. Как раз у мастерской она споткнулась, и коробка упала на землю. Крышка отскочила от ларца, и драгоценные камни рассыпались во все стороны.
Помощники ювелира выбежали из магазина, чтобы помешать прохожим подобрать какой-нибудь самоцвет, и помогли женщине собрать драгоценности.
Страус, который бродил поблизости, пробежал мимо и, незамеченный в общем возбуждении, проглотил самый большой и лучший камень.
Когда женщина не обнаружила этого камня, она начала плакать, но несмотря на общие поиски камня нигде не нашли.
Кто-то сказал: “Единственный, кто мог взять этот камень, так это вон тот дервиш, что спокойно сидит у стены мастерской”.
Дервиш видел, как страус проглотил камень, но он не хотел, чтобы проливалась кровь. Поэтому, когда он был схвачен, обыскан и даже побит, он не сказал ничего, кроме: “Я совсем ничего не брал”. Когда его били, один из его товарищей подошел и напомнил толпе, что следует быть осторожнее в своих действиях. Его также схватили и обвинили в том, что он, вероятно, взял камень у первого дервиша, несмотря на все его возражения.
Таким образом развивались события, пока не появился человек, обладающий Знанием. Заметив страуса, он спросил: “Была здесь эта птица, когда упал ларец?”
“Да” — сказали люди.
“В таком случае,— ответил он,— обратите свое внимание на страуса”.
Владельцу страуса была уплачена стоимость птицы, которая затем была убита. В ее желудке был найден пропавший самоцвет.

АХРАР И БОГАТАЯ СУПРУЖЕСКАЯ ПАРА

Эмирудин Арози, который происходил из семьи, хорошо известной за ее приверженность к убеждениям секты энтузиастов, встретил мудреца и сказал ему:
“Моя жена и я в течение многих лет намеренно пытались идти по пути дервишей. Сознавая то, что мы знаем меньше, чем многие другие, мы долгое время удовлетворялись тем, что тратили наше богатство во имя Истины. Мы следовали за людьми, которые взяли на себя ответственность учить и в которых мы теперь сомневаемся. Мы горюем не о том, что мы потеряли в материальных вкладах, растраченных на неэффективные коммерческие предприятия во имя Задачи нашими последними наставниками, мы горюем о потраченном времени и усилиях и о тех людях, которые все еще находятся в состоянии подчинения заблуждающимся и много о себе мнящим учителям— о людях, которые бездумно занимают дом, где правят два лжесуфия, в атмосфере совершенно ненормальной”.
Мудрец, которого традиция именует Кхваджа Ахрар, Господин Свободных, ответил:
“Вы порвали свою привязанность к “учителям”-имитаторам, но вы еще не отвратились от почитания самих себя, которое заставляет вас воображать, что вы несете ответственность за пленников лжи. Многие из этих пленников еще сами не выпутались из сетей обмана, поскольку они тоже не отвратились от обмана и хотят легкого знания”.
“Что нам следует делать?” — спросил Эмирудин Арози.
“Приходите ко мне с открытым сердцем и без условий, даже если эти условия — служба человечеству или условие, чтоб мои проявления имели какой-нибудь смысл,— сказал Мастер. — Потому что освобождение ваших товарищей может быть делом экспертов, но не вашим. Ваша способность даже к тому, чтобы составить мнение обо мне, искалечена, и, что касается меня, то я отказываюсь полагаться на нее”.
Однако, что совершенно естественно, боясь, что они могут сделать другую ошибку, Арози и его жена ушли, чтобы найти другого человека, который бы поддержал их. Они нашли. Он, как оказалось потом, был просто еще одним шутом.
Прошли еще годы, и супруги направили свой путь обратно к дому Кхваджи Ахрара. “Мы пришли в полном смирении,— сказали они привратнику,— чтоб отдать себя в руки Господина Свободных, как если бы мы были трупами в руках обмывателя трупов”.
“Добрые люди,— сказал привратник,— ваша решимость кажется отличной и совсем такая же, как решимость тех, кого Господин Свободных принял бы как учеников. Но у вас уже нет второго шанса в вашей жизни — потому что Кхваджа Ахрар мертв”.

БАХАУДИН И БРОДЯГА

Бахаудин Эль-Шах, великий учитель дервишей Накшбанди, однажды встретил собрата на большой площади Бухары.
Вновь пришедший был бродячим каландаром из ордена Маламати “Люди укора”. Бахаудин был окружен учениками.
“Откуда ты пришел?” — спросил он прибывшего обычной суфийской фразой.
“Представления не имею”,— сказал тот, глупо улыбаясь.
Некоторые из учеников Бахаудина пробормотали свое неудовольствие таким неуважением.
- Куда ты идешь? — настаивал Бахаудин.
- Не знаю,— крикнул дервиш.
- Что есть бог?! — к этому времени вокруг собралась большая толпа.
- Не знаю.
- Что есть зло?
- Представления не имею.
- Что правильно?
- Все, что хорошо для меня.
- Что неправильно?
- Все, что плохо для меня.
Толпа, выйдя из терпения, так раздражал ее этот дервиш, прогнала его прочь. Он ушел целенаправленно,в том направлении, которое вело в никуда настолько, насколько каждый знал.
“Дураки! — сказал Бахаудин Накшбанд.— Этот человек играет часть человечества. В то время, как вы отвергали его, он намеренно демонстрировал безголовость, как ее демонстpирует каждый из вас, все несознательно, каждый день вашей жизни.

• 
• 
•